СПЕКТАКЛЬ «У ЖИЗНИ В ЛАПАХ» НА СЦЕНЕ МХТ

Премьера пьесы К. Гамсуна «У жизни в лапах» состоялась 28 февраля 1911 г., когда С. не было в Москве. Режиссер К. А. Марджанов, художник В. А. Симов. Художественный руководитель постановки — Вл. И. Немирович-Данченко.

Художник спектакля, Виктор Симов, так вспоминал о сотрудничестве с Надеждой Петровной:

«…Когда же среди гармоничного великолепия показалась очаровательная хозяйка в умопомрачительном туалете, картина приобрела центр и художественную законченность.
Кстати, вопрос о костюмах меня практически не касался, я даже не делал предварительных набросков, как это практиковалось нами ранее. Желая дать полное представление о характере и фасоне, мы иногда прибегали к аппликации, наклеивая на картон вырезанные по форме лоскутки материи. Тут дело обошлось проще: только и надо блеснуть парижским шиком, последним криком моды. В Москве на Тверской находилось очень известное «Ателье мод» у Ламановой. Она ежегодно ездила за границу, возвращаясь оттуда со значительным запасом шелков и других тканей. Шила исключительно из своего материала. Когда к ней обращалась заказчица, Ламанова авторитетно указывала, какой отрез материи наиболее будет той «к лицу». Мне, как художнику, была предоставлена свобода выбора, тем и кончилось мое участие».

В.А. Симов «Моя работа с режиссерами»
Часть II Гл. VII «У жизни в лапах»
Музей МХАТ фонд 320, опись 1, ед.хр. № 119

Этот спектакль имел шумный успех у публики, но вызвал ряд споров по поводу истинной и ложной театральности, или, как выражались полупрезрительно некоторые критики, театральщины. Расхождение московских и петербургских оценок было резко противоположным.

Театральный критик Эммануил Мартынович Бескин пишет отзыв об этой постановке в заметке «Московские письма» в журнале «Театр и искусство» (1911, 6 марта, № 10):

«<…> То, что сделал Художественный театр из пьесы Гамсуна «У жизни в лапах», иначе как праздником, большим праздником искусства назвать нельзя. В отношении Художественного театра я не склонен преувеличивать. Настойчиво, шаг за шагом, я указывал ошибки и промахи этого театра. А ведь весь послечеховский период его один сплошной ряд этих ошибок. Перечислить их даже нет возможности. Тем охотнее я отмечаю сейчас успех его, большой успех.

<…> Этот крик, задавленный лампами жизни, женщины в сорок лет — лейтмотив пьесы. Художественный театр отлично выявил его в музыкально-красочной гамме. Таким же поэтом, как Гамсун, оказался декоратор г. Симов, вдохновенно передавший, в изумительных по сочетанию тонов и красок декорациях, самый дух гамсуновской пьесы. Слово тесно переплетено с той внешней рамкой, в которую вставили его. Третий акт, кульминационный по драматическому напряжению, весь тонет в сочетании красного с черным. Доминирует красный цвет. Он держит вас в оцепенении, он кричит и душит, как и сами лапы жизни. Он даже сильнее слов. Тем более, что в финале его, достигающем силы трагедии, у актеров не хватает нужного напряжения. Г-жа Книппер в общем очень удачная, а местами прямо обаятельная Юлиана, в этом акте не дает той жизни, какой бы хотелось. И если зритель все-таки захвачен, виновники этого прежде всего декоратор, а затем действительно кошмарная музыка Саца.

При этом нужно заметить, что декоративное искусство г. Симова (он писал декорации к Чехову) целиком в реальных тонах. Без модернистских вывихов, без куч навоза вместо облаков, без этого нудного кляксанья широким, оперно-условным мазком. <…> Эм. Бескин.»

Ф. Батюшков в «Современном мире» и Е. Зноско-Боровский в «Аполлоне» напротив резко осуждали методы режиссуры и декорации В. А. Симова. Единодушие было лишь в положительной оценке исполнения О. Л. Книппер (Фру Гиле) и В. И. Качалова (Пера Баста).

В 1933 году к пятидесятилетию творческой деятельности одного из старейших артистов МХАТ, А. Л. Вишневского (он играл роль старого скрипача Фредриксена), пьеса была возобновлена режиссёром театра Ниной Николаевной Литовцевой. (Ёе письма Надежде Петровне в разделе Библиотека — Архив — Письма).

Ольга Леонардовна пишет Надежде Петровне письмо, в котором благодарит за костюмы:

11.05.1933 года

Дорогая Надежда Петровна

От всей души нежно благодарю Вас, обнимаю и целую за Ваши чудесные создания, которые так помогают мне в моей трудной роли.

Ваша О.Книппер-Чехова.

Только воротничка никакого не надо, портит вкусное платье.
ОК

Роль Фру Гиле для Книппер-Чеховой действительно была трудной, об этом она напишет статью в журнале «Театр и драматургия» (М., 1933, № 4).

Напоследок несколько строк из закулисья от Софьи Пилявской:

В том же 1933 году для юбилея Александра Леонидовича Вишневского возобновили спектакль «У жизни в лапах», где Александр Леонидович играл небольшую роль, а главными героями были Юлианна и Пэр Баст — Ольга Леонардовна Книппер-Чехова и Василий Иванович Качалов. В спектакле были заняты В. Полонская, А. Кторов, М. Названов. В сцене у Юлианны, где впервые появляется Баст — Качалов — седой, с прекрасным смуглым лицом, стройный, высокий, с охапкой хризантем, — все дамы в него сразу влюблялись, а о нас и говорить нечего.

Возобновляла спектакль Нина Николаевна Литовцева, заведовал постановкой Вадим Шверубович, так что спектакль был «семейный».

На мое счастье, мне досталась роль одной из двух горничных Юлианны — Ольги Леонардовны. Я ликовала оттого, что у меня не было дублерши и на каждом спектакле Качалов (по роли) обнимал именно меня. Был у меня еще выход в последнем акте, так что я могла смотреть из кулис знаменитый третий акт: «цыганская» музыка Саца, влюбленный взгляд Баста — Качалова, обращенный на Фрекен — Нору, борьба Баста со змеей, его падение и смерть.

Однажды Миша Названов не успел подхватить падающего Василия Ивановича и тот упал в рост. Названов даже заплакал от страха, а Василий Иванович в антракте уверял испуганную Нину Николаевну, что специально просил изменить мизансцену. А я, стоя на выходе за спиной Ольги Леонардовны (ламановский туалет на ней был еще в наметке), нечаянно наступила на шлейф ее платья, и, когда Ольга Леонардовна быстро двинулась к выходу на сцену, нитки затрещали. Я обмерла и чуть не ахнула в голос от ужаса. Ольга Леонардовна на ходу обернулась ко мне и приложила палец к губам. И после на мои извинения — никаких замечаний, ни малейшего раздражения.

Вот такими были наши неповторимые «старики».

Костюмы из спектакля «У жизни в лапах» были показаны на выставках «Модельер, которому верил Станиславский» в московском Музее Моды и в Литературном музее им. Горького в 2016 году.